Последние семь лет украинцы все чаще слышат новости о смерти сограждан. Война на Донбассе, вирус COVID-19 наносят невосполнимые потери. Лично мне в свое время не хватило сил осознанно воспринять и пережить потерю родных. Потребовалось несколько лет, чтобы я вообще смогла говорить об этом без истерики.
Мой внутренний диалог о смерти начался в семь лет. После операции папа подхватил пневмонию, его иммунитет не выдержал. Случилось это на мой день рождения. Дома никто не мог честно рассказать, что произошло, и я мучилась, разрываясь между пустыми надеждами и пониманием, что это конец. Жалость и беспомощность людей вокруг меня еще больше травмировали и раздражали. Поэтому лучше было молчать.
Невыносимо больно стало, когда на Донбассе из-за проукраинских взглядов убили отчима, с которым прошла большая часть детства. По привычке я молчала, и лишь позже осознала, что некоторым друзьям и коллегам было непонятно мое поведение.
Весной по просьбе знакомых я искала психологическую службу для помощи семьям погибших на войне. Так познакомилась со специалистами СЕТА. Им я поставила несколько тяжелых для меня вопросов. Кому-то они могут показаться наивными, но говорят, что общность переживаний имеет терапевтический эффект.
Как «правильно» публично сообщать о смерти, какова обычная реакция людей? В этом мне помогали разбираться консультантка СЕТА Ольга Климовская, руководитель программы психологической поддержки ОО «Пролиска», и Александр Алиев — ветеран, специалист по адвокации программы СЕТА.
Когда у человека произошла трагедия — умер или погиб близкий человек — как поступить, если нет сил рассказать коллективу? Это индивидуальные реакции, с которыми каждый как умеет, так и справляется?
ОЛЬГА: Любое поведение естественно: не хочет человек — не говорит. Но если ты информируешь людей — они знают, что с тобой, и решают, как им реагировать. Тогда они не попадают в неловкую ситуацию, когда спрашивают о твоей семье.
Это тяжело — говорить, что кто-то умер. Часто боятся детям о смерти сообщать. Но лучше найти силы и сказать: люди, зная правду, смогут с этим справиться. Если же прошло много времени: 4–6 месяцев, а человек не вернулся в нормальное состояние, нужно обратиться к специалисту и получить помощь, чтобы как-то с этим жить дальше.
АЛЕКСАНДР: Я работал с семьями погибших и сталкивался с ситуациями, когда люди не выражали свои мысли и чувства даже в кругу семьи. И это нормальная реакция. Не стоит считать: «я какой-то не такой, ни с кем не говорю». Есть вещи интимные, которыми мы не хотим делиться, чтобы не травмировать окружающих. Именно для этого существуют специалисты.
На первом этапе большого горя, когда боль очень острая, специалист может сопровождать, но полностью убрать боль невозможно. Если человек режет палец — он будет болеть два дня, и странно, если нет. Смерть близких — психотравмирующее событие, поэтому горе естественно. Важно вовремя получить психоэдукативную помощь, чтобы объяснили: это нормально — то, что чувствуешь.
Есть люди, следующие собственным ценностям и не считающие нужным рассказывать о себе. Для других естественно всем открываться. Каждый действует в пределах личного опыта и возможностей.
Как лучше реагировать коллективу, чтобы не травмировать человека? А чего делать нельзя?
ОЛЬГА: Все зависит от традиций коллектива. Людям не нравится слышать, что какой-то человек умер. Но у нас есть культурные способы справляться с этим, и они на самом деле мудрые. Выражать сочувствие, спросить, какая помощь нужна: например, оформить справку. Бывает, на работе собирают финансовую помощь — это практичные вещи, они действительно помогают. И главное: если человек плачет — обнять или положить руку на плечо. Это та ситуация, где вы не можете сказать, что все будет хорошо. Просто выслушайте и поддержите.
АЛЕКСАНДР: Человека, у которого случилась беда, однозначно нельзя игнорировать и изолировать. Нет универсальных инструкций, нельзя предсказать реакцию: кто будет бросаться на шею и обниматься, а кто будет молчать, но быть рядом. Мы не можем запретить людям демонстрировать чувства.
Может ли горе перерасти в депрессию? Горе и депрессия — различные понятия??
ОЛЬГА: Депрессия — это болезнь, признанная международной классификацией заболеваний. В жизни человека есть много событий, на которые он реагирует радостью или печалью. И горе — это когда происходящее слишком трагично. У большинства людей со временем после горя появляются поводы для радости.
Однако во время депрессии нарушается именно способность испытывать радость. Сейчас существует разговорная терапия, в частности, когнитивно-поведенческая, есть препараты, восстанавливающие приятные ощущения.
Может ли депрессия возникнуть вследствие ряда потерь или последовательных печальных событий?
ОЛЬГА:Безусловно. Люди переживают определенное время после потери близкого человека — горевание, затем постепенно налаживается новая жизнь. Большинство выходит из беды естественным путем: время помогает. Обычно горе переживают шесть месяцев. Это средняя цифра, которую использует ВОЗ. Если человек и дальше чувствует, что самостоятельно не справляется, стоит обратиться за помощью.
Если же помощь нужна сейчас — не ждите полгода, обращайтесь, когда необходимо. И необязательно к психологу. Это может быть человек, которому доверяете. Который может выслушать, с кем можно поделиться печалью, скорбью, раздражением, тоской, злобой — это все природные реакции.
Может быть нарушение сна. Из-за сильных эмоции вы можете физически не чувствовать, что холодно, забыть поесть. Поэтому важно, чтобы кто-то был рядом, помогал в домашних делах.
Нельзя оставаться в изоляции. Кто-то сильный, кто-то слабее. Кто-то плачет, кто-то нет — это не значит, что у него нет чувств и эмоций. Человеку может казаться, что боль никогда не пройдет. Но со временем она действительно слабеет. Бывает, что печаль возвращается, но человек уже приспособлен к повседневной жизни.
Наблюдаю, как в соцсетях встречается отрицание депрессии. Не кажется ли вам, что распространенные месседжи «будь сильным», «то, что не убивает, делает тебя сильнее» искажают чувства человека, мешают ему понять, что происходит?
ОЛЬГА: В социальных сетях есть сообщества, где люди понимают, что такое депрессия. Что недопустимо человеку с депрессией говорить: «Будь сильным», потому что он не может волевым усилием взять и жить как раньше. Могу сказать, что люди недооценивают депрессию в любом возрасте, и это происходит во всем мире.
12% взрослых людей хотя бы раз в жизни переживают депрессию. И это не о том, что они слабые. Это как автомобиль, у которого сел аккумулятор. Если его зарядить — он поедет, а если сидеть и говорить: «Будь сильным, вперед!», он не сдвинется с места.
Так и человек в депрессии: сколько ни жать на педаль газа — он не сможет поехать без посторонней помощи. И не во всех случаях это обязательно должно быть психолог.
АЛЕКСАНДР: Осознать трагедию и переживать ее с плюсами для себя — это сложный и длительный процесс.
СЕТА — добровольная и бесплатная программа психологической помощи ветеранам АТО и людям, чьи родные погибли на Донбассе в результате боевых действий.
СЕТА основана на наиболее эффективных компонентах когнитивно-поведенческой психотерапии и разработана экспертами Блумбергской школы общественного здоровья университета Джонса Хопкинса. В Украине эта программа реализуется проектной группой Центра психического здоровья и психосоциального сопровождения НаУКМА (Национальный университет Киево-Могилянская Академия) при финансовой поддержке фонда жертв пыток USAID's Victims of Torture Fund.
ПІДПИШІТЬСЯ НА TELEGRAM-КАНАЛ НАКИПІЛО, щоб бути в курсі свіжих новин
